Сеть Петровского. Часть 2 - Евгений Сергеевич Калачев

***

— Работай, работай! Жестче! Блокируй! Резче, сказал! — Макаров ударил по голое не успевшего уклониться новичка. Тот попытался уйти в сторону и ответить, но Сергей с легкостью блокировал и жестко ответил.

— Дыхалку держи, сказал! Ровнее, куда ведешься! Блок! От лоу-кика так не уходят! Держать!

В нем опять пыталась возобладать непонятно откуда взявшаяся злоба. Макаров ушел в сторону и, резко ударив парня под колено, провел сильную двойку, от которой тот рухнул на ринг.

— Встать! — рявкнул Сергей, — это все? Если так будешь драться, тебя сломает любая гопота! Встать, сказал! — зло повторил Макаров. Парень пытался подняться, но пока получалось плохо, удары были слишком мощными. Сергей со злостью смотрел на ни в чем неповинного новичка, готовясь опять отправить того в нокдаун, как только поднимется на ноги…

— Сергей! Эй, Сергей! — в чувство его привел оклик Павла Дмитриевича. Макаров обернулся и потряс головой. Странна злость понемногу начала отступать, — заканчивайте там! Иди сюда!

Макаров, опомнившись, помог подняться пареньку, который смотрел на него с непониманием и обидой.

— Поработай по мешку пока, — тихо сказал Сергей, виновато покосившись на спарринг-партнера.

Он снял перчатки и спустился с ринга. Тренер стоял, скрестив руки на груди, и взволнованно смотрел на него. Макаров приблизился.

— Отойдем? — Павел Дмитриевич отвел ученика в сторону и усадил на лавку, — Сергей, что происходит? — тренер опустился на корточки и заглянул Макарову в глаза, — я уже не в первый раз такое наблюдаю. Это же новичок. Ты должен тренировать его, а не превращать в мешок для битья…

Сергей потупился под укоризненным взглядом тренера.

— Простите, Павел Дмитриевич, — пробормотал он, — сам не знаю, что на меня нашло. Больше этого не повторится…

— А ты уверен? — тренер приподнял брови, — Сереж, я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Но надо держать эмоции при себе, а выплескивать на снарядах, но никак не на людях, тем более, калечить новеньких…

— Больше не буду, правда! — пообещал Сергей, — я вас не подведу, Павел Дмитриевич, обещаю.

— Если устал, лучше отдохни, — тренер поднялся на ноги и похлопал Сергея по плечу, — возьми паузу недельки на две. Если есть возможность, потренируйся дома. Как будешь готов, возвращайся…

— Хорошо, — Макаров кивнул, — я все понял.

***

— Костя! — Марина со смесью жалости и ужаса смотрела на полуживого Петровского. Тот по-прежнему сидел за столом и откровенно клевал носом. Рядом стола початая бутылка, сильно пахло спиртным. В кафе никого не было. Все разошлись, либо по делам, либо просто от нежелания находиться в одном помещении с неадекватным человеком, которого почему-то никак не могли угомонить…

— А, это ты. Привет… — Петровский с трудом поднял голову и посмотрел на Марину, едва ее узнавая.

— Костя… — глаза Марины в одно мгновение наполнились слезами, а голос — горечью, — что ты с собой делаешь?

— Я? — Петровский натянул на лицо пьяную ухмылку и кивнул, — ну да… я с собой делаю… — он показал рукой неприличный жест, имитируя определенное действие, — ты-то ушла…

С этими словами Петровский налил себе еще коньяк и, громко икнув, задумчиво посмотрел в стакан.

— Костя… — сквозь слезы прошептала Марина, — остановись. Я же здесь. Прошу тебя…

Петровский несколько секунд смотрел на нее мутным взглядом. А потом, вновь икнув, прищурился.

— А ты чего это вдруг явилась? — осведомился он, — нормального мужика захотела? Что, вокруг одни импотенты и п…ы? Понимаю! — он отхлебнул из стакана, — не, ну я, если что, не сильно против, давай, чего там… — Петровский протянул руку, пытаясь расстегнуть пуговицу на пиджаке, который был весь в пятнах от сока и еды. Марина смотрела на него, стараясь только не расплакаться в голос…

— Костя… — прошептала она, — остановись. Я же хочу тебе помочь. Почему ты со мной так поступаешь?

— Помочь? — Петровский подался вперед, — а чем ты мне можешь помочь? А? Да одним только… вот! — Петровский указал пальцем в сторону своей ширинки, — как, подсобишь, а то устал уже сам!

— Не смей так со мной… — голос Марины задрожал, ее начали душить слезы, — я тебе ничего плохого не сделала, всегда старалась поддержать, даже сейчас пытаюсь, какое ты имеешь право так со мной обращаться…

— Право… — Петровский посмотрел на нее и криво ухмыльнулся, толком не соображая, что говорит, — тварь дрожащая или право имею… хотя, кому я рассказываю! — он смерил девушку, которую какой-то месяц назад называл любимой, презрительным взглядом, — что ты там в жизни могла читать… слушай, а может, тебе денег мало?! — он с издевкой посмотрел на Марину, — так я дам, у меня их ж…й ешь, веришь?! — Петровский стал вытаскивать из карманов купюры самого разного достоинства и швырять их на стол в сторону Марины, — на, лови, бери, не жалко. У меня еще много есть… — приговаривал он, швыряясь в Марину деньгами, — сколько тебе надо за твои услуги, ты скажи цену, я заплачу, чего уж мне…

Пару секунд Марина стояла и, содрогаясь от рвавшихся наружу рыданий, смотрела, как Петровский швыряет в нее деньги. Пару секунд она терпела, до последнего надеясь, что он одумается, вспомнит, что когда-то ее любил. Но ничего не менялось. Петровский продолжал яростно бросаться в нее купюрами.

— Ну, что молчишь?! — рявкнул он, — сколько надо, миллион, два? Давай, солнце мое, с…а, говори!!!

— Д… да пошел ты на х…р, урод!!! — Марина сорвалась. Из ее глаз хлынули слезы. Захлебываясь рыданиями, она ринулась к выходу из кафе. Фролов, осторожно наблюдавший за происходящим из дальнего темного угла зала, поспешил за ней.

— Да и х…й с тобой!!! — заорал Петровский на весь зал и, схватив бутылку за горлышко, швырнул ее о ближайшую стену. Емкость со звоном брызнула осколками. На Петровского вылились остатки коньяка. Пара острых осколков впились ему в голову. Тот остервенело выдернул их, пытаясь рукой вытереть кровь…

Фролов нагнал Марину уже на улице.

— Марина! Марина!

— Да отвали ты! — закричала она, обернувшись к нему, держась руками за лицо, мокрое от слез.

— Марин, я не хотел, чтобы так… — начал Дмитрий. Но она не слушала…

— Вы меня все уже достали, что вам надо-то, смерти моей?! — она плакала и кричала на всю улицу, — я больше не могу никого из вас видеть, почему вы не можете просто оставить меня в покое?! Исчезните из моей жизни! — выкрикнула она Фролову в лицо срывающимся голосом.

Дмитрий стоял и, не в силах ничего поделать, смотрел, как Марина, плача, медленно удаляется от здания кафе, где продолжал пить и бесноваться невменяемый Петровский.

***

— Зовут как? — рефери и по совместительству ведущий вечера, обратился к Макарову, перекрикивая толпу, скандировавшую и улюлюкавшую с той стороны.

— Сергей, — ответил Макаров.

— Сергей? — ведущий скривился, — Сергей — это в мальчуковой группе!